Цитаты из книги "Проект <Человек>" А.Менегетти.

1. Склонность к эстетике

Под «эстетической склонностью» понимается способ получения удовольствия. Жизнь бессмысленна, если ее целью не является удовольствие. Любые обстоятельства, ответственность, тревоги, любой риск — все стало бы безосновательным без стремления к удовольствию.

Удовольствие — это резонанс или же последствия исполненного порядка; это совпадение, или точная пропорциональность частей в гармонии ради некоторого результата. Это совершенный порядок, который нравится и побуждает к созерцанию. Это успокоившаяся у своей цели вожделенность.

Однако жизнь большинства людей сводится к напряженным исправлениям, которые заключаются в избегании неверного шага и выявлении того, где произошла ошибка.

Эстетическая практика кажется излишней, но это — труднейшее и высочайшее занятие, недоступное массе. Оно предполагает волю и техническое умение постоянно жить на пике опыта. Стать совершенным «да» — вот что было бы высшим воплощением морали человека, его естественной судьбой.

Жизнь — это непрерывное нарциссическое удовольствие, торжествующий эгоизм. Эстетическая практика является природной нормой жизни, но для получения удовольствия требуется, чтобы все происходило в соответствии с тем, как это заложено природой. Если жизнь — это базовая необходимость, то совершенство — необходимое условие, чтобы быть счастливым.

Каждое мгновение по-своему совершенно, и все организмические потребности подчиняются строго определенному порядку. Счастье — это постоянная практика эстетической склонности. Эстетическая склонность — это совершенная реализация предпосылок, уже вписанных в нашу природу, в базовый проект развития человека - в наше онто Ин-се.

Исходной позицией, необходимой для эстетической наклонности, будет чистота ума. Без чистоты ума практиковать прекрасное — абсурдно, потому что без нее мы не в состоянии размышлять надлежащим образом. Под «ментальной чистотой» подразумевается способность упорядоченно мыслить, владея точными ментальными критериями. Когда я, например, теряю время на то, чтобы плохо думать о ком-то другом, мой ум заболевает так же, как желудок от недоброкачественной пищи.

Откорректированное в своей основе сознание увидит зло, если необходимо его исправить или когда требуется защитить собственную жизнь от загрязнений, подвергающих ее опасности. Следовательно, зло или болезнь будет увидено, только если: 1) речь идет о лечении или 2) в целях необходимой обороны. По какой-то другой причине зло не будет замечено, потому что субъект, принадлежащий самому себе, «обитает» исключительно в мире добра, избегая ситуаций, далеких от совершенства: на самом деле, каждый метаболизирует себе подобное. Во все вмешивается тематический отбор. Если ум субъекта чист, то зло его не касается, оно находится где-то там. При этом ум субъекта отбирает из среды то, что приятно. Кроме того, можно найти удовольствие в следующем: 1) в фантазировании, 2) в совершаемых действиях, 3) в природе.

Очистить ум — значит сделать его точным для осуществления функции жизни. Если в разуме постоянно присутствует некое искажение, вынуждающее субъекта все время критиковать действия другого, можно выдвинуть две гипотезы: 1) этот субъект слаб и продолжает оставаться под властью негативности другого человека; 2) действующее нарушение порядка. В этом случае подобная критика превращается в разрядку, обусловленную потребностью видеть в другом то, что на самом деле присуще самому субъекту; эта ярость, таким образом, усиливает агрессивность, которой уже снедаем субъект. Это — ярость несостоявшейся жизни, смещенная в нападение.

Очищение ума важно для красоты мысли как таковой, поскольку изначальная красота — это красота внутренняя, красота духа, созерцающего самого себя, а уже потом она проявляется внешне. Мое суждение о красоте или безобразии какого-либо человека всегда соотносится с его потенциальной красотой. «Красота» есть удовлетворение от существования с внутренним успехом.

Необходимо быть точными техниками разума. Ментальная ошибка впоследствии ищет объект, в котором она могла бы проявиться. По объекту, который выбран субъектом, обнаруживается ошибка последнего.

Для вызревания ошибки необходима определенная среда обитания, тот ее способ, при котором мы прибегаем к ленивой и комфортной манере действий. После определенного периода подобного психологического управления собой, ошибка происходит в результате суммирования микрособытий, не выходящих за порог толерантности, которые взрываются в макрособытии ярко выраженного слома. Таким образом, необходимо подходить к малому с постоянной точностью и бдительно охранять среду своего обитания в мелочах повседневной жизни.

Чтобы проанализировать свою ошибку, вместо того чтобы возмущаться и защищаться, необходимо предоставить своей критичности естественно-спонтанное протекание, как если бы речь шла о ком-то другом. В самом деле, человек вынужден спасать свой идеальный образ, свою легальную форму: эта идея связывает субъекта, и поэтому он предустановлен против самого себя.

Отношения в сновидении указывают, как субъект распоряжается собой в определенной ситуации. Тем не менее, индивиду не нужно ждать сновидений, чтобы увидеть ошибку; обычно, если он достаточно внимателен, то узнает это сразу.

Необходимо суметь достичь нулевой точки ментальной деятельности, ибо она есть точка силы. Однако достигается она не с помощью медитации и других аналогичных приемов, а посредством рождения «Я», то есть через успешные действия и совершение подобающих выборов. Наиболее важные действия требуют постоянной бдительности, но это не приводит к стрессу, поскольку успешные действия обогащают личность. Стресс возникает тогда, когда субъект уделяет слишком большое внимание ошибочному действию; непрерывное успешное действие ни в коем случае не может привести к стрессу. Стресс всегда обусловлен накапливающимся напряжением незавершенного действия: энергия выделяется, но не восстанавливается возвращением вложенного.

Следует научиться действовать в плане опережения. Дело в том, что человек часто ленится и слишком медлит, прежде чем совершить действие, которое он должен бы исполнить как совершенное. Тем самым, он попадает под влияние ситуации и других людей. При отсутствии строжайшего контроля со стороны субъекта ситуация объективирует его. В конечном счете, он, имевший возможность сделать все, не совершает ничего. Отсюда возникает фрустрация — самое горькое и саркастическое осмеяние нас разумом, который критикует субъекта как шута, высмеивающего самого себя.

В эстетической деятельности не обойтись без точного инструментария. В любом деле не обойтись без знающего владения инструментом, который приводит к точному раскрытию ситуации. Чтобы действовать экзистенциально, у человека есть тело. Это единственный инструмент, которым обладает душа для своего бытия историей. Тело — объективация разума. Без тела невозможны объективация, «до» и «после», пространство и время. Наша рациональность замкнута в данности пределов телесности, эмоций, всей гаммы психофизиологической сенсорики.

Во время психотерапевтического консультирования я нередко спрашиваю у клиента о том, что он чувствует, с целью проверить, насколько он осознает себя. Большая часть людей воспринимает только какую-то часть чувствительности своего тела. Мы претендуем на знание, будучи ограничены своим невежеством в отношении собственного инструмента познания. В первую очередь, кажется, что в силу произошедшей исторической ошибки мы потеряли внутреннее чувство. Например, мы пьем и едим, забывая о желудке, в котором получают совершенный резонанс другие органы чувств. Когда человек ест или пьет, ему следует ощущать рот и желудок, горло и пищевод как единое целое, и тогда, благодаря их синхронности, он всегда будет знать, какова мера его здоровья и удовольствия.

Нашему сознанию знакомо страдание, но природа движется вперед только через удовольствие: желудок переваривает, если ему это нравится, клетки метаболизируют, если получают удовольствие, то есть если происходит эгоистическое пополнение запасов в соответствии с отбором, осуществленным базовым кодом индивидуализированной природы. Тело наслаждается, и живет оно до тех пор, пока есть удовольствие, отвергая то, что не доставляет удовольствия.

Необходимо восстановить сознание удовольствия.

Кишечник, в большей степени, нежели сердце и мозг, представляет собой двигатель организма. Это многие метры радара, висцеральная чувствительность; сначала эмоции ощущаются в кишечнике. Жизнь становится неупорядоченной только тогда, когда нарушается кишечная деятельность. Самое жизненное тепло у животных исходит от внутренностей, оно сильнее, чем тепло крови или кожи.

Таким образом, движение к удовольствию означает также и «демонтаж» той схемы, которая приводит нас к обычному образу действий (есть, одеваться и т.д.). Совершенствование чувств, хорошего вкуса, изысканности означает пробуждение чувств восприятия и, таким образом, позволяет осуществить истинную педагогику человека, и приводит к слиянию с разумной составляющей жизни. Каждая клетка должна получать свое удовольствие, поскольку все клетки — это маленькие кванты разума. Необходимо возделывать все личные пространства для непосредственного удовольствия.

Эстетика обнаруживается, только когда организмическое целое метаболизует идентичность и рост.

Предметы, разбросанные в беспорядке, становятся главными действующими лицами, первыми бросаются в глаза. Дом отражает интимный мир своего хозяина. Субъект строит и обставляет дом, но также и дом создает субъекта; сначала индивид помогает месту, в котором находится, а затем оно помогает индивиду. Лишая себя эстетики, мы лишаемся собственных эстетических способностей.

Для достижения великого, сначала необходимо усовершенствовать малое. Все это требует эстетического внимания к деталям. Целое складывается путем пропорционального упорядочивания частей. Эстетическая склонность выражается исполнением непрерывно длящегося действия, которое со все большей функциональностью уточняет своеобразие «Я» и реализует его присутствие во власти бытия. Следовательно, это склонность к единству действия «Я». Отсюда вытекает восприятие свободы, удовольствия, отсюда возникают люди в качестве спокойных распорядителей акта-жизни или силы, энергии самой по себе. Жизнь - это причина, которая не может взять назад свои следствия, коль скоро она приведена в исполнение. Раз мы существуем, мы обладаем возможностью властвовать над причинами, а значит и над их следствиями.

Априорное «Я» всегда предоставляет идеальный критерий совершенства. Расхождение между априорным "Я" и логико-историческим «Я» образует «вытесненное». «Вытесненное» означает: то, что «кусает дважды», первый раз это происходит по ошибке природы, а за второй несет ответственность «Я». Мы могли бы зрительно представить его как скорпиона, впивающегося в спину.

Субъект должен преодолеть свою застарелую проблему, которая служит рефлективной матрицей для всех других контактов, несущих ему чужеродную инкубацию. На основе рефлективной матрицы сознание было взломано И даже когда мы пытаемся понять ее, пробитая брешь всегда опережает понимание. Занесенный в компьютер вирус интерферирует с самой жизнеспособной точкой проблемы. «Я» становится объектом внедренной программы, потому что понимает действительность исключительно на основе читаемой им информации, а она проистекает не из данных реальности, но от монитора отклонения. Как следствие, действия «Я» не адекватны. Монитор отклонения превращает человека в систему как в глобально-социальном плане (вся планета), так и в плане индивидуальном. Обычные стереотипы, к которым крепко привязан человек — ревность, агрессия и т.д., одинаковы для людей всего мира. Заданы несколько модальностей программы, и из них складываются некоторые варианты.

Искаженная информация и, следовательно, монитор отклонения полностью окончательно закрепляются в период между окончанием полового созревания и юношескими годами, когда стабилизируется вся организмическая структура. В этот период определяется характер. Начиная с этого момента, субъект может полностью изменить себя только с помощью психотерапии, потому что способ существования в этом возрасте становится определяющим на всю оставшуюся жизнь. Если, например, субъект в юношеские годы отличается поверхностностью, он навсегда останется человеком, о котором обычно говорят «ни то, ни сё». Или, если в этом возрасте у него есть какие-то физические недостатки, то в дальнейшем он как бы приобретает право на несовершенство, претендуя на жалость других людей, ибо ему не повезло. Однако он остается в проигрыше, поскольку, в конечном итоге, расплачиваться придется только с жизнью, математические законы которой неумолимо точны.

Необходимо обладать функциональной гибкостью, которая позволяет постоянно совершать оптимальный выбор в соответствии с этикой ситуации. Для того чтобы быть функцией Ин-се, «Я» должно иметь в своем распоряжении все маски, меняя их по ситуации.

Совершенство «Я» проявляется как этика ситуации. Где бы мы ни находились, реагировать следует в соответствии с оптимальным выбором, чтобы обеспечить реализацию потенциала. Потенциал следует формализовать в соответствии с обстоятельствами, стараясь найти победный выход и не думая о том, мужчина вы или женщина, мать или ребенок и т.д. Основное правило, в любом случае, — это правило выживания: нужда упраздняет все законы.

Мораль исходит из двух начал: 1) жизнеутверждающий эгоизм; 2) обстоятельства-контекст, в котором имеет место данный эгоизм. Мораль ориентируется на настоящее и будущее, стереотипы же опираются на прошлое. Действительно, жизненная этика отвечает на следующие вопросы: 1) что для меня, здесь и сейчас, является наилучшим? 2) что для меня является наилучшим в перспективе завтрашнего дня?
Следовательно, правила, позволяющие «Я» стать функцией Ин-се, таковы: 1) выигрышное действие, выполняемое как единство действия; 2) внимание к обстоятельствам; 3) решение, принимаемое в настоящем в свете будущего.

В этике ситуации необходимо предусмотреть и закон; закон, напротив, об этике ситуации не заботится никогда. Закон — это мнение, ментальность, образ поведения, принятый тем обществом, в котором имеют место данные обстоятельства. Закон, если им пренебречь, может стать серьезным препятствием, которое насильственно — вплоть до физического устранения субъекта — тормозит выигрышное действие. Этика ситуации допускает компромисс с законом, за исключением той ситуации, когда на кону стоит спасение Ин-се.
Закон представляет собой силовую структуру социума, соединительную ткань, связывающую других людей в физическом выступлении «за» или «против» меня. Его следует обходить, приспосабливаясь к нему и используя. Умело использовать закон, в первую очередь, необходимо людям умным. Закон — это «меч», чье безжалостное применение избавляет от психологической борьбы.

Удовольствие приходит после того, как человек справится с соблюдением фундаментальных правил жизни. Удовольствие есть результат радикальной жизненной установки и упорядоченного интеллекта.

Достигнув соразмерности «Я», уже не прибегающего к маскам, мы входим в бытие без существования. На этой стадии у человека нет необходимости определять свою специфику в исторической данности, он не исполняет никакую роль. Фундаментальное понятие «да будет так!» означает готовность к любому повороту ситуации и умение выйти из нее победителем. Человек без мифов аутентично действует как единство действия, будучи полностью свободным от бремени стереотипов.

В этом мире человек обладает возможностью как самовозрождения, так и самоуничтожения. Он должен быть жрецом собственного тела, собственной эстетики, священнодействовать в нарциссизме. Пренебречь самим собой означает сжечь мосты, ведущие к Богу. Каждый человек — единственный посредник к самому себе, единственное условие достижения всего остального мира. Благотворение собственного существования спасает все отношения. Добро начинается с творения доброго самому себе, переходя от системного существования к существованию оптическому.

2. Состояние благодати

Состояние благодати есть совершенное функционирование организмического в непосредственной гармонии с сознанием. Знание и существование могут быть соотнесены со следующей формулой: 1+1=1. Состояние сознания «Я» равно раскрытию онто Ин-се.

Экзистенциальную шизофрению, напротив, можно выразить формулой 1+1=любому числу, отличному от 1. «Я» остается раздвоенным и никогда не достигает целостности.

В состоянии благодати любое отношение равно целому, поэтому в обычной жизни зрелый человек, какое бы действие он ни совершал, всегда остается цельным: «Я»+Ин-се+ другие всегда составляют единое целое, историческое «Я» и априорное "Я" полностью совпадают, следствие и причина, которая это следствие (меня) устанавливает, представляют собой одно и то же.

Концепция «Души» есть постоянная «целостность» того, что действует, будучи многообразным и раздельным, душа — это самодвижущее целое, целостное действие человека. Онтическое видение состоит в том, что любая часть, любая деталь реализовавшего себя человека представляет собой восприятие целого. Благодать — это состояние, при котором все дается безвозмездно, субъект получает такое наслаждение жизнью, которое превосходит его собственные желания. Это — изобилие жизни.

Организмическое состояние благодати отражает определенные феноменологии - ярко выраженная эротическая привлекательность, светящиеся глаза, блестящие волосы, пышущее здоровьем тело — которые притягивают к себе все вокруг. Это можно увидеть по эфирному полю, представляющему собой следствие состояния благодати: витальность ничем не сдерживается. Родник жизни бьет ключом. Принцип благодати, прежде всего, является квантом витальности, жизненной силой.
Человек в состоянии благодати добр, прост, смиренен и счастлив тем, что отдает; он подобен цветку, который естественно притягивает к себе, не стремясь к захвату. Благодать связана с реальной добротой. Субъект зажигает и притягивает к себе того, кто умеет наблюдать.

Ментальное состояние благодати, наоборот, остается невыраженным; с ним связана причастность к Бытию.

Поскольку жизнь щедра, ничего не требует взамен, то субъекту в состоянии благодати, за которым внимательно наблюдают другие, очень легко допустить ошибку, если он не осознает своего привилегированного положения.

В основном именно из-за недостаточного осознания этой благодати субъект действует в соответствии с тем, как видит. Если он использует обычное историческое сознание, то новизну жизни от него закрывает фиксация стереотипов, подобно тому, как человек, выписывающий чек на миллион, думает, что это чек на сто тысяч.

Состояние благодати не позволяет субъекту сохранять его привычный status quo, обуславливая в нем что-то большее, иное развитие, качественно другое продвижение вперед. Оно не позволяет упрочиться в ординарных дружеских отношениях или постоянных обстоятельствах, и — тем более — не допускает легко отвлекающей экстравертности. Как только возникает высокий тонус здоровья, он немедленно требует вложения во что-то высшее.

Если человек (неважно, в какой момент это происходит) утрачивает способность к созиданию, то его ожидает преждевременное старение, которое не останавливается на одном уровне, а последовательно развивается, становясь агрессивно активным; при этом ошибка и патология усиливаются в ущерб энергетическому кванту жизненности, коим располагает субъект. Вектор этого кванта направляется не на развитие, а на регресс. В подобном случае для креативного восстановления необходимо сначала преодолеть карму и достичь нормального уровня здоровья и жизненности. Креативности требуется практически всегда хорошее состояние здоровья.

Креативность — это измерение формализации новых контекстов, которые возникают и развиваются, исходя из достигнутой человеком точности: человек от состояния естественного приходит к состоянию паранормальному и даже сверхъестественному. В последнем случае развиваются такие события и знания, которыми субъект напрямую посредует пропорциональную соразмерность других универсумов, потенциально доступных онто Ин-се и способных придать субъекту очертание по измерению онтического откровения.

На самом деле, большинство людей, достигнув начального благосостояния, почти всегда своими вложениями способствуют его утрате, что влечет за собой регресс в аффективном, сексуальном и интеллектуальном плане. Преждевременная старость или регресс по отношению к состоянию благодати заявляют о себе, прежде всего, потерей интеллектуальной остроты реакции, которые становятся привычными, статическими процессами, тогда как в полноценной жизни человека они прогрессируют с постепенным обретением — от одного внутреннего мира к другому — большей интериоризации в мире причин.

В состоянии благодати необходимо постоянно осуществлять метанойю. Достижению или поддержанию состояния благодати препятствует не отсутствие способности, а нежелание человека, который полноценному, тотальному выбору предпочитает промежуточный, приспосабливаясь к обстоятельствам и откладывая окончательное решение. Совершить «тотальный выбор» — значит рационально и гуманистически, без метафизических стрессов, демонстрирующих шизофрению, ежедневно отождествлять себя с лучшим, во всех своих мелочах. Тотальный выбор не делается раз и навсегда: его надо осуществлять везде и повседневно, во всех ситуациях, в противном случае в человеке снова возобладает чуждое, отличное от того, кем он является на самом деле. Речь идет о сознательной зрелости выбора и о том, чтобы всеми средствами соответствовать этому выбору.

Познать опыт благодати и креативности можно, но для этого надо положить в основу тотальный выбор — изменить жизнь. В противном случае все остальное бессмысленно, поскольку природная интенциональность подвергается постоянному разложению.

Благодать делает человека очаровательным, но если он не умеет постоянно возрождать свою жизненную мощь, то вмешиваются силы, которые лишают его этого блага. Фундаментальная ошибка субъекта заключается в том, что он жаждет восхищения других, застывая в этом восхищении, утверждаясь в образе и наслаждаясь своим отражением. Восхищение требует спокойного осознания, поэтому ни искать, ни открыто отвергать его не следует.

Не другой, а сам субъект должен вести себя осмотрительно. Он ошибается и тогда, когда чрезмерно распыляет себя, и тогда, когда застывает на месте, не стремясь к самосозиданию: рождение «Я» есть повторное вложение потенциала, «Я» должно овладеть той мелодией, которая является состоянием благодати, чтобы превратить ее в «Я». Умение вкладывать собственное благо требует ответственности, поскольку существование представляет собой непрерывное вложение. И тогда жизнь — это явление божественного — свершается как постоянный функциональный акт.

3. Средства массовой информации

Круговерть привычных образов, которая обусловливает наше поведение в экономике, религии, сексе, идеологии, политике, в сфере чувств и этики и загрязняет наше сознание бессмысленной информацией, распространяемой сетью СМИ, затмевает этику и эстетику жизни. Одним из наиболее эффективных средств обмана является музыка. Кроме того, существует определенный тип образов, к примеру, публицистический образ, и даже особый тип голоса (певца или ведущего на радио и т.д.), которые создают соответствующую предрасположенность, способствуя психическому застою и в дальнейшем роботизации. Они вызывают падение ментального энергетического уровня.

В конечном итоге субъект, оказавшись парализованным и систематизированным, становится проводником чуждого. «Я» стабилизируется изолированно, в отрыве от корневой опоры своей витальности.

Мир телевидения и радио обладает неким очарованием и приятной притягательностью. Однако за этим ореолом скрывается та электрическая вилка, при помощи которой слушателя подключают к системе. Несмотря на массу возможностей, слушатель стандартизируется и направляется в соответствии с определенной точкой зрения, объективируясь информацией и подвергаясь орга-низмической деформации.

На этой стадии субъект представляет собой только механизм, функционирующий для других. Таким образом, вместо того чтобы осваивать открытые индивиду горизонты бытия, он под воздействием системной информации становится «кремниевой» индивидуацией.

Например, телесериалы имеют огромный успех именно потому, что упорно придерживаются массовых комплексов: одни и те же артисты как куклы крутятся на сцене, завлекая публику все время одним и тем же: насилием, агрессивностью, ревностью, стремлением к обладанию или низкопробным сексом на фоне высокомерия, основанного на сексе и агрессивности. Эти массовые программы как механизмы настройки, регистрации комплексов служат для установления контакта между человеческой эмоцией и монитором отклонения.

Необходимо постоянно помнить следующее:

1) телевидение — это, прежде всего, огромный бизнес, руководители которого заинтересованы в сверхприбыли и расширении производства;
2) радио и телевидение призваны обеспечивать информационной пищей массу, а не лучших (в конце концов, почти все режиссеры ориентируются на посредственность в выпуске своей продукции и в погоне за рыночным успехом, поэтому человеку высшего порядка не следует продолжать питаться патологической пищей только потому, что ее едят остальные);
3) эту сферу человеческой деятельности обслуживает и организует монитор отклонения.

Телевидение необходимо воспринимать как комикс, как новую формализующуюся картину, как нечто постороннее и не предполагающее какого-либо действия и вложения, потому что эмоция представляет собой то, что активизирует нас изнутри. И футбольный матч, если его смотреть, как зрелище, есть стереотип, сближающий разных людей. Футбол — хорошее временное психологическое успокоительное средство для масс, поскольку он дает разрядку агрессивности. Зрелища, которые мы смотрим как «живые картины», например, театральные спектакли, еще опаснее: действительно, в данном случае мы испытываем воздействие непосредственной агрессивности и очевидной искусственности.

Этого не нужно избегать: достаточно знать и уметь правильно определять их истинную ценность. Электронные средства массовой информации транслируют различные фотообразы, сопровождаемые, однако, одной и той же болтовней. Если позволить этим массовым феноменам завлечь себя, то кажется, что попадаешь в закрытый ящик, поскольку восприимчивость понижается. Существуют семантические провалы, которые препятствуют человеку в достижении аутентичности. Необходимо обращать внимание на то, что вы смотрите, поскольку ум всегда поглощает: скажи мне, что ты смотришь, и я скажу, чем ты станешь. Человек должен осознать, что, включая время от времени радио или телевизор, он как бы отдает на заклание обществу свою силу.

4. Социально-аффективный антураж

Еще одной сферой, которую надлежит постоянно контролировать, чтобы сформироваться эстетически, являются аффективные отношения. Любая семья, даже если в ней самые здоровые отношения, всегда тянет человека назад: она касается прошлого и не создает проекцию в будущее, которое субъект мог бы выбрать. В контексте двух и более лиц, будь то отношения с одним человеком или же группой, а также в ситуации флирта, определяющим аспектом окажется перенесение на актуальный тип отношений того первоначального поведения, которое сложилось в семье, и отношения становятся стереотипными.
Что касается отношений в паре, никогда не следует приписывать ошибку партнеру, необходимо ясно понять для себя: «Могу ли я стать для нее или для него ответной вселенной?» Кто может гарантировать, что он ценен для другого человека так же, как и тот для него? Каждый из нас есть величина относительная, и мы никоим образом не можем навязывать себя другому. Даже если этот другой скажет «да», он никогда не будет нам принадлежать.

Тот, кто ошибается, вправе не понимать этого и пусть он будет свободен в этом выборе. Каждый держит ответ только перед самим собой, потому что радость и красота возникают по пропорции самого человека.

Первый вопрос, который серьезно любящий человек должен себе поставить: «Могу ли я быть для него (нее) оптимальной функцией?». Главное — спасти принцип добра, а в поле компромиссных вопросов можно придти и к договоренности. В частности, необходимо подсчитать: «Каково будет мне, если партнер меня оставит?»

Еще один подход состоит в том, что в нем важен сам факт существования другого человека, а физические контакты отсутствуют; это — отношения, в которых секс не имеет значения. В других случаях отношения основаны исключительно на сексе как сделке, заключаемой по соглашению сторон (например, в журналистике, в сфере управления финансами или в высших слоях буржуазии). Или же, существуют женщины, которые хотят иметь ребенка, чтобы шантажировать партнера, обычно человека богатого. Многие мужчины обнаруживают безответственное легкомыслие в отношениях с определенными женщинами из своего окружения; они забывают поговорку про тех, кто «крепок задним умом», и расплачиваются за это. Еще один тип отношений — это когда женщина душой принадлежит, например, священнику, а телом — партнеру.

Прежде чем заводить речь о красоте и сексе нужно подняться над всеми перечисленными ситуациями, которые встречаются сплошь и рядом. Когда человек начинает расти, познавать себя, множество заурядных вещей для него меняется. Но ни один человек не может поставить себя в качестве абсолюта другому, без того чтобы не сделать этот факт «сатанинским». Каждый растет наедине с собой и собственной истиной.

Что же касается настоящей дружбы, для ее достижения нужны два компонента: 1) собственный внутренний мир и способности человека; 2) умение выстраивать это отношение (сначала надо создать самого себя, а затем можно конструировать другого). Чтобы прийти к истинной дружбе, надо сначала стать истинным.
Друга не найти задаром: дружба — это взаимообмен, в котором обе стороны отдают и получают; надо проявлять осторожность, чтобы ни в коем случае не унизить другого. Даже когда приходится повздорить, нужно оставаться искренним.
Недопустима неравноценность друзей; между ними должно быть некоторое равенство в достигнутом успехе и социальной самореализации. В самом деле, если один намного обгоняет другого на пути к собственному успеху, он будет поддерживать отношения лишь для того, чтобы не предать дружбу, но эмоционального участия с его стороны уже не будет. В то же время отставший от него товарищ всегда будет ощущать себя тем, кто живет на подачки, или казаться таковым.

Друг должен быть достойным человеком, в противном случае субъект дискредитирует сам себя. Необходим определенный паритет ценности действия, если только с другом не произошло какого-либо несчастья, но самое главное — это доказанная ценность ума.

Истинной дружбе необходим совместный рост обоих индивидов: каждый должен обретать зрелость, двигаясь по своему пути. Это — не биологическая верность, а эволюционирующее единение, при котором каждый может вести диалектику в своей собственной сфере. Оба друга должны быть «на коне», каждый со своим темпераментом и стилем.
Прежде всего, в дружеских взаимоотношениях должен присутствовать индивидуальный эгоистический интерес, друг не может быть главной ценностью. В дружбе, где отсутствует личностный эгоизм, мы становимся сообщниками болезни, комплекса, стереотипа, монитора отклонения и вовлекаемся в патологический круг.

Настоящие друзья должны помогать друг другу, тут необходима непрерывная диалектика. Друг — это также и стимул, ничто и никто не может стимулировать больше, чем друг. Высшее удовлетворение состоит в том, чтобы превзойти его, но превзойти именно потому, что это — друг; окажись на его месте кто-то другой, это было бы вовсе не интересно. Но такая диалектика существует до тех пор, пока друзья одерживают свои победы. Когда один из них терпит крах, он, естественно, покидает поле, выходя из игры так, что никто этого не замечает. Пока между друзьями существуют трения, значит, они растут, борются за место победителя.

Иногда мужчина больше нуждается в друге, нежели в женщине. Для мужчины дружба — победное очко в жизни. Женщина — другое дело, она удовольствие и совсем иная динамика. А друг может доставить интеллектуальное удовлетворение, придать вкус соперничества, он может быть также помогающей, укрепляющей силой.

В тесной мужской дружбе ни в коем случае нельзя допускать каких-либо контактов гомосексуального характера. Возможно — и нормально — ощущать с другом контакт, окрашенный эротической эмоцией, но эту эмоцию необходимо сознательно блокировать. Не потому что гомосексуальность само по себе зло (ведь все-таки это одна из форм натуристического Ин-се), дело в том, что происходит нивелирующее уравнивание обоих, порождая регресс. Сексуальность такого типа можно сублимировать в шутку, в игру, в совместную работу, неизменно оставаясь «товарищами». Однако если у вас возникнет мысль об интимной близости, это вполне нормально и не означает, что вы педераст.

Дружеские отношения могут нести психологическую опасность, поскольку в них субъект расслабляется и спускает «пар». Во взаимоотношениях друзей может сложиться ситуация «промывания» прошлых эмоций. Друг, особенно если он относится к категории слушающих, подобен буферу. Но неожиданно, бесследно исчезает склонность к эстетике, поскольку перемалываются одни и те же коды, и дружба превращается в стереотип, ведущий к посредственности. Существует и такая дружба, в которой действует молчаливое тайное соглашение: «Не трогай меня, и я тебя не трону». Таким образом, в этом тайном сообщничестве один подыгрывает другому.
Дружеские и сексуальные отношения нужно использовать так же, как и деловые, или как прекрасную машину, то есть рассматривать их утилитарно. Истинную опасность представляют собой долгие пустые разговоры, а не продолжительная совместная работа. Впрочем, ставить чувство на последнее место в том, что произошло хорошего, означает искажение эстетического начала.

Когда мы живем с витальным избытком, не следует растрачивать этот потенциал на бесцельные или губительные инвестиции. Необходимо вложить его в творение, в созидание. Удовольствие не только укрепляет здоровье, но и способствует развитию творческой личности.

Читать дальше:  Продолжение. Часть 2.