Цитаты из книги "Онтопсихология и меметика" А.Менегетти.

4. Мем и монитор отклонения

Мем существует для самого себя. Слово - это имитация действия, образ действия. Отцы-основатели языка создавали слова как отражение действия или же как отражение отношения к действию и к субъекту. Простое слово, или речь, может формализовать универсум смысла. Знак, слово - это форма, отражающая реальность и ее функцию так, чтобы обеспечить обратимое совпадение с ними. Сказать «эта роза» и представить «эту розу» оказывается одним и тем же. Индивид, стоящий перед зеркалом, равен отраженному образу. Видя образ, мы соприкасаемся с индивидом. Одно приводит к другому. Когда слово является семантической проекцией существа, его произносящего, оно становится знаком, порождающим бытие.

Способность к порождению слова, образа присуща разумному и интенционально направленному существу. Все то, что реально существует, обладает собственной интенциональностью, уточняемой идентичностью собственной природы. Действие отражения внутренней и внешней данности - свойство разумных существ. Поэтому образ предстает как момент процесса существования и изменения.

Мир информатики удостоверяет нас в существовании так называемого невидимого мира. Логико-историческое «Я», сформированное меметическими структурами общества, в конце концов, следует внешней логике (семья, религия, государство, законы, локальное окружение), и человек утрачивает ось совпадения с первичной внутренней данностью. В сущности, человек сравним с биологической клеткой, в которую извне вводятся данные. И поскольку они не усваиваются на глубинном уровне, на выходе мы имеем личность, отщепленную от своего существа.

Анализ человеческого индивида показывает, что, будучи единством действия, он не действует в качестве такового. Человек существует сам, по-своему, но действует с оглядкой на внешнюю информацию. Вовне сформирована некоторая иерархия, и субъект добровольно ее выбирает. Как следствие, индивид становится неспособным к достижению собственных целей, потому что опирается на структуру, превалирующую над ним в силу своей лучшей материальной организованности.
Обладатель логико-историческое «Я» подвержен стрессу, тоскует и болеет, ощущает запутанность и беспорядок, что не предусмотрено изначальным самодвижением жизни. Прежде всего, бросается в глаза, что индивид живет в подобной реальности вместе с другими, но не они навязывают ее индивиду. Внимательный анализ показывает, что каждый человек испытывает потребность соответствовать всеобщему мему. Но эта потребность не служит жизни ни одного из операторов данной социальной информации.

Итак, социальная doxa предписана человеку, не будучи ни врожденной, ни приоритетной, ни для одного из нас. Практически в нас вводится потребность установить отношение, в рамках которого нас клонируют. Мы соотносим себя с независимым мощным компьютером, не представляющим никакого актуального интереса для человеческой индивидуации. Настроенная в компьютере программа обладает своей специфической памятью, устанавливает языки, математические исчисления, науки, мир лингвистического знания, рациональных и моральных операций.
Единству действия человеческого индивида присуща априорная интеллектуальность упорядочивания самого себя и, как следствие, мира: человек обладает своим космическим «изо», соучаствующим в игре космических событий. Однако, по причине однонаправленного внедрения сигналов, принуждающих к фиксированности, человеческий индивид программируется только на перенос определенного послания и ничего более не совершает.

Напротив, программа онто Ин-Се нацелена на реализацию всенаполненности, допускаемой возможностями потенциала. Перед человеком открыты возможности реализации и удовольствия до тех пор, пока не будет исчерпан потенциал. Потенциал может быть рационально реализован в истории при встрече с ее событиями, с другими индивидами, с временами года, с космической реальностью, с другими модальностями онто Ин-Се.

Программное обеспечение монитора отклонения использует человеческий организм (который, как таковой, уже обладает своим специфическим и приоритетным посланием), располагается поверх организмической информации и становится вектором истории человека. Тем самым, человеческий индивид отстраняется от своего биологического значения и становится страдальцем своей собственной бессознательности. Монитор отклонения, находясь в социальном контексте, обосновывается в нем как микропрограмма макропрограммы. Монитор отклонения и есть макропрограмма, которая размещается в микропрограммах, устанавливая мемы, определенные образы. Эти меметические знаки и обуславливают человека, направляя его в социально-лингвистическое русло, не свойственное специфике его природы.

Решение состоит в восстановлении единства базовой программы человеческого индивида: логико-историческое «Я» призвано вернуть себе базовый проект человека (онто Ин-Се). Для того чтобы это произошло, необходимо восстановить оригинальное, первозданное чувствование нашей биологии - висцеротональностъ. От нас требуется возобновить первичное действие органики, поскольку уровень именно биологической органики остался целостным, незатронутым воздействием монитора отклонения. Вирус, адаптированный мем - вторичен; он нуждается в эффективно действующей органике для своего выживания. Монитор отклонения наличествует до тех пор, пока существует человек. И поэтому монитор отклонения не может исказить человека окончательно, ведь тогда он уничтожил бы свое местопребывание, свое лоно, своего носителя.

Все же монитор отклонения лишает человека точного первичного отражения, точной рефлексии. Благодаря сознанию мы способны отражать, то есть видеть и знать то, что мы есть. Мы способны быть и знать свое бытие. Знание - это рефлексия. Но в момент отражения монитор отклонения меняет зеркало, искажает сознание тем, что испускает добавочные сигналы, внедряет дополнительный банк данных, принимаемый нами за отражение реальности. Каждый день мы погружаемся в добавленные монитором отклонения данные, если не с помощью газеты или телевидения, так через голос мамы, дедушки, священника, преподавателя и т.д.

      Благодаря метанойе восстанавливается непосредственное прочтение данности единства действия, данности природной идентичности. Переход начинается постепенно, через возобновление висцеротонального восприятия. Для восстановления экзистенциальной целостности мы должны использовать чувствительность первичного, элементарного мозга, обратиться к осуществляемому им прочтению реальности. Мы увидим, насколько наши знания и отношения, в этом свете, окажутся отличающимися от их представления в церебральном банке данных. Мы обнаружим их опровержение, их иное лицо. И тогда необходимо выбрать.
      Прогрессивное совершение последовательности выборов оценивается ежедневно, по маленьким шажкам. Мы привыкли выбирать и принимать решения, используя банк данных монитора отклонения. Наоборот, попробовав следовать висцеротональным указаниям, мы постепенно придем к глобальному оживлению самих себя. Окажется, что очень просто разделить программу жизни и программу, отлаженную как мем. Мем замкнут на себе; слово живущего служит самому живущему.

Исторжение монитора отклонения происходит через процессы, в которых логико-историческое «Я» действует в контакте с Ин-Се. Речь не идет об открытой борьбе, поскольку бороться с микропрограммой означает усилить ее. Мем формализован таким образом, что как бы ты с ним не соприкасался, он только крепнет. Первое, что требуется всякой программе, как и монитору отклонения, это коммуникация, осуществляемая с любовью или же ненавистью. Как только коммуникация установлена, субъект клонируется. Во избежание этого необходимо оставаться внешними, индифферентными, нейтральными, но укорененными в своей онтической чувствительности.

5. Висцеральный мозг

Наш головной мозг перестал быть функциональным, поскольку загрязнен меметическими данными; в нас наложены добавочные, принятые нами показатели, определяемые на жаргоне как «операторы-вирусы», не типичные для живой органики, в которой они обосновываются. Поэтому мы оказываемся складами и переносчиками мемов.

Желудок действует независимо от головного и спинного мозга; это означает, что он самостоятелен и ни в коем случае не вторичен.

      Вопреки распространенному представлению, головной мозг не способен функционировать автономно от висцерального. Головной мозг слишком инфицирован мемами, монитором отклонения, при этом висцеральный мозг сохраняет свою аутентичность и целостность до тех пор, пока здоров. Он реагирует на реальность такой, какая она есть, а не кажется или преподносится нам другими людьми. Действие висцерального мозга состоит в реакции реалистичного контакта.
      Следуя ориентирам нейрогастроэнтерологической реакции на различные составляющие нашей жизни (на обучение, религию и мораль), можно выйти на дорогу, которая приведет к конкретному открытию базового проекта человека (онто Ин-Се) - формального принципа, задающего контекст пищеварительной системы.
      Было замечено явное противоречие, сопровождающееся постоянным результатом: социальные критерии утверждали себя категорически и безапелляционно, но следование им приводило к депрессии и тревожности, вызывало раковую опухоль! Напротив, следуя указаниям висцерального мозга, субъект достигал благополучия и здоровья, реализовывал свои интересы, которые, однако, конфликтовали с социальными предпосылками.
      Без висцерального критерия невозможно знать что-либо достоверно. Поскольку точность висцерального мозга не подлежит сомнению, то выгодной для человека оказывается та сделка, чья идея или проект получает резонанс кишечной семантики. Практически, принимаемое решение должно подтвердиться перистальтическим рефлексом. В этом случае, субъект ощутит определенное благоденствие в теле.

Если же проект не функционален для субъекта, перистальтический рефлекс становится вяжущим, отторгающим, не разделяющим принимаемое решение: в теле ощущается холод и отказ. Следовательно, конечная проверка рационального проекта проводится с помощью перистальтического рефлекса, то есть посредством эмоционального семантического поля. (Рациональный означает, что проект вписывается в экономический, банковский, политический уровень, оснащен технически.)

Семантическое поле формализует базовый проект человека (онто Ин-Се) и получает резонанс во внутренних органах. Внутренние органы не мыслят: они оказываются зоной, в которой преимущественно идентифицируется онто Ин-Се. Мы отражаем Ин-Се желудком потому, что это единственный орган, оставшийся невредимым. Именно по этой причине, онто Ин-Се действует, в первую очередь, через первичный мозг. Именно посредством него Ин-Се проводит первый метаболический отбор, определяющий состояние всей органики. Наши легкие и сердечный механизм синкретичны действию висцерального единства. Легочное, сердечное и висцеральное движение слиты воедино и невозможны порознь.

Ясно, что после восстановления органической целостности субъекта, онто Ин-Се непосредственно выражается и во всех других функциях, в том числе, проявляется и в головном мозге. Но целостный субъект понимает, что головной мозг играет лишь роль исполнительного органа и, в качестве такового, не способен найти подобающий ответ, дать директивные указания. Директивы исходят от онто Ин-Се. Головной мозг является огромным калькулятором, которой может проводить бесчисленные расчеты, а висцеральный мозг просто-напросто утверждает: «Да, мне нравится», или «Нет, мне не нравится», но при этом не знает способов действия. Головной мозг располагает множеством модальностей, типами рациональности, формами адаптации, но не выбирает курс. Головному мозгу достаточно поставить задачу: «Я должен поехать туда», и он найдет способ ее решения, будучи сеткой, схемой, которая прикладывается к тому или иному проекту. Как только направление выбрано («Мне нравится»), головной мозг тотчас же берется просчитывать способы достижения результата.

В качестве исполнителя головной мозг достигает только извне поставленной цели. Но брюшной мозг отличается самостоятельной эффективностью, способностью к автогенезу, самовосстановлению и самостимулированию. Вот почему столь важна живая кухня, вот почему важна необходимость порядка окружающего нас пространства.

Речь идет о поощряющем премировании аутогенетических процессов психики - нашей первичной энергии. Висцеральный мозг впитывает или отвергает, различая полезное и вредное для субъекта. Если вынесенная висцеральностью оценка не учитывается, возникает болезнь. Висцеральный мозг располагает 70% иммунной системы, которая обусловлена деятельностью первичного мозга. Напротив, медицина и психиатрия оперируют в оставшихся 30% (доля участия центральной нервной системы в деятельности организма не превышает данный показатель). Вариации ДНК вызваны висцеральным мозгом. В случаях психосоматики незамедлительно видно, посредством семантического поля, как «срыгивает» организм. Соматическая реальность другого человека достигает онтопсихолога в виде нейро-сосудистых или образно-эмоциональных вариаций.

Если субъект искажен мемами, живот реагирует тем, что тотчас же организует против субъекта болезнь. С помощью этой стратегии висцеральный мозг спасает себя. Головной мозг не знает о том, что думает живот, и поэтому человеческим существам не ведома собственная идентичность.
Брюшной мозг наделен памятью и видит сновидения во время фазы REM сна: внутренние органы кружат благодаря серотонину и источают стимулы (имеется в виду стимул на уровне фотонов, квантов: это вариации материальной энергии, так или иначе измеримые, определяемые), стимулы превращающиеся в образы. Образ - это алфавит энергии, а висцеральный мозг есть не что иное, как биологическая матрица бессознательного.

Жизненный мозг оповещает о себе и внешнем мире, сигнализирует о собственной органической позиции, о директивах своей жизнеспособности, но также и об ущербе, причиненном внедрением монитора отклонения и культурных сводок. Висцеральный мозг может уведомлять о вредящих вводах, потому что расшифровывает и формализует поступающие образы.

Если мы заручимся инструментами, которыми мы наделены от природы, наш интеллект начнет творить истину и приведет к вознаграждающим результатам.

Висцеротональное чувство обладает жизненной важностью. Если оно блокируется, стопорятся также разум и здоровье, поскольку человек перестает улавливать все сигналы семантического поля. Прежде всего, для понимания семантического поля необходимо быть ясным и функциональным «приемником». В противном случае мы сбиты с ориентиров собственного жизненного эгоизма и подминаем себя под системную информацию, руководствуемся информацией мема, а не директивой жизни, нас образующей и возрождающей.

Читать дальше: часть 3.